КРАТКИЙ СПИСОК ОБРАЗОВ И СИМВОЛОВ ЯПОНСКОЙ ПОЭЗИИ
Авадзи – остров, неоднокрастно воспетый в поэзии. Особенной красотой славятся его горы, видимые издалека.
Ама – одновременно «рыбачка» и «монахиня».
Аромат. Переходящий аромат – постоянный мотив поэзии. Изначальный вариант – цветы передают свой аромат прикоснувшимся к ним рукавам. Последующий производный мотив – рукава (обычно рукава возлюбленной), прикоснувшись к цветам, передают им свой аромат. В те времена принято было пользоваться благовониями, существовал также обычай наполнять рукава лепестками цветов. Принято было изготовлять собственные ароматы, по которым часто узнавали человека. Аромат рукавов – постоянный образ.
Бамбук. Короткое коленце бамбука или тростника – постоянный образ короткого промежутка времени.
Варэкара – означает и «из-за себя», и служит названием червячка живущего на водорослях.
Веревка священная – симэнава – веревка из рисовой соломы, которой ограждали не только поля (веревки исполняли роль межей и служили оберегом), но и священные деревья, растущие при храмах. В любовной лирике – образ запрета, «ограждения» возлюбленной от посягательств других, символ любовной клятвы – принадлежать друг другу.
Ветер. Голос ветра меняется: если летом он напоминает вздохи, то зимой и осенью дует со свистом, с завыванием.Образ ветра в соснах часто употребим, особенно в песнях осени. Ветер, вывертывающий листья, - образ осени. Страна божественного ветра – постоянный эпитет (макура-котоба) к названию Исэ. Источником его явилось древнее предание о том, как в старину каждый раз, когда вражеские корабли приближались к берегам Исэ, на море поднималась сильная буря, выражая гнев синтоистских богов. Ветер, дующий в рукава – постоянный образ, часто используется в песнях странствий.
Вишня – постоянный образ сравнения цветов вишни с облаками, снегом, лунным сиянием. Облетающие лепестки вишни напоминают о мимолетности жизни, моно-но аварэ.Цветы вишни, как и вообще цветы, - постоянная метафора, образ женщины.
Глициния – Фудзи – фамильное имя рода Фудзивара («поле глициний»). Волны глициний – постоянный образ. Гроздья цветов лилового цвета, растущих обычно у воды, колеблемые ветром, напоминали волны. «Глициниевое» платье – темно-лиловое платье, которое надевали для тайных свиданий и в знак траура.
Горы. Горы, покрытые лесом, - образ множества людских глаз – вариант «общемирового» образа любовной лирики. Перейти гору, как и перейти реку, - образ-символ, имеющий значение «добиться успеха в любви». Сравнение огня вулкана Фудзи с пламенем любви – традиционный образ из древней поэзии. Дым над вершиной Фудзи – символ людской молвы.
Гуси. Дикие гуси – в класической поэтике вестники, несущие послание от друга. Перелетные гуси – вестники любви. Тема перелетных гусей была постоянной в весенних и осенних песнях.
«Девица-цветок» - оминаэси – цветок валерианы, один из любимых японцами осенних цветов и «семи осенних трав». Многолетнее растение, цветет мелкими бледно-желтыми цветочками в форме зонтика. В поэзии постоянно обыгрывается как образ девушки или молодой женщины.
Дороги грез – постоянный образ в любовной лирике – встречи во сне.
Дымка – признак ранней весны. Тема сожаления о весенней дымке, скрывающей первые цветы вишен на горе Тацута, наиболее показательна для песен весны.
Ёсино – горы в центральной Японии в префектуре Нара. Во времена создания «Кокинвакасю» славились снежными пейзажами. Позже стали известны как место любования вишней.
Идзуми – гора в провинции Ямасиро, славилась своим строевым лесом, который шел на строительство дворцов.
Идэ – одно из мест, воспетых в поэзии, славилось и прекрасными желтыми розами (ямабуки), и «поющими» лягушками (кадзика) и другими достопримечательностями.
Инада-химэ – дева, спасенная, согласно японскому мифу, богом стихий Сусаноо от восьмиглавого змея, которую Сусаноо сделал своей женой.
Ирис – аямэ, омонимическая метафора с аямэ – «замешательство».
Кагуяма – одна из воспетых в поэзии трех гор провинции Ямато. (В «Манъёсю» есть песня-легенда о том, как гора Кагуяма и гора Миминаси затеяли спор из-за любви к горе Унэби, традиционно выступавшей в роли женщины.) Ее называли «Небесной горой», поскольку, по преданию, в незапамятные времена она «сошла с небес на землю».
Каннаби – река богов – протекает у подножия горы того же названия, имеющего значение «место обитания божества», т.е. храм. Горы с таким названием были в нескольких местах страны, и там действительно имеются храмы.
Каннадзуки – «безбожный месяц» - первый месяц зимы (октябрь). По синтоистскому поверью, в это время осенние боги покидают землю.
Касуга – луг, который находился в пределах современного города Нара, исстари славился красотой весенних трав.
Катами – «трудность» и «решето».
Кацураги – см. Кумэдзи.
Каэруяма – гора возвращения – один из постоянных образов.
Краска. Изменчивость человеческого сердца часто сравнивали с увяданием цветов или с выцветающей (линяющей) краской, при этом использовалась полисемантика слова иро, которое имеет два значения: «цвет» и «любовь». В качестве примера нестойкого красителя чаще всего приводилась так называемая «лунная трава» или луноцвет (цукигуса).
Криптомерия – одно из распространенных в Японии хвойных вечнозеленых деревьев. Часто росли при храмах, считались священными.
Крыша. Кипарисовая крыша – образ жилища городского жителя, в отличие от «травяной крыши» или «плетеной двери» - традиционных образов горной хижины или временного ночлега в пути.
Кукушка (хототогису) – вестница загробного мира. Считалось, что кукушка зимует в дальних горах, т.е. в глубинах гор, а в мае прилетает в «селенье» - в столицу. Кукушку обычно с нетерпением ждали, особенно ее «первого голоса», а запевала она в полночь, и потому старались не проспать. Считалось, что в первые дни кукушка поет еще несмело, негромко – пока не привыкнет к новому месту. Кукушка и цветы унохана – один из многих парных образов хэйянской поэзии.
Кумэдзи – легендарный мост. Бог Кацураги строил мост между горой Кацураги и горой Кимбусэн в провинции Ямато. Мост должен был быть построен «из скал» (из камня). Однако, поскольку бог Кацураги имел очень непривлекательную внешность, работы по строительству велись только в ночное время, и мост рухнул. Поэтому он стал ассоциироваться с неуспехом, с делом, сделанным лишь наполовину, часто этот речевой оборот употребляют в переносном значении «ни то ни се».
Леса из цветов – деревья в снегу, красоте которых завидуют облака.
Листья – образ багряных листьев, покрывающих сплошным ковром горные реки, постоянен в японской поэзии.Традиционна и метафора: ковер из опавших листьев – мост, по которому может перебраться через реку возлюбленный звезды Ткачихи (Танабата). Осенья ветер выворачивает листья наизнанку.
Луна – согласно легенде, на ней растет дерево камфарного лавра. В поэзии луна часто уподоблялась женщине: ее приходится подолгу ждать, особенно летом, когда луна появляется лишь на рассвете. Лик луны отражается на рукаве, увлажненном слезами. Видеть в лике луны образ возлюбленной или возлюбленного – постоянный мотив поэзии.
«Лунная трава», «луноцвет» - энотера. Используется для окраски одежд, нестойкий краситель, часто используется как метафора для выражения непостоянства в любви.
Мальва. Постройка, увитая цветами мальвы, создает ощущение ночлега в полях во время странствий.
Мандаринки, мандариновые утки - символ верности в любви, успешного брака.
Миёсино – старинное название местности Ёсино. Местность славилась красотами природы, историческими реминисценциями и была особенно любима японцами. Когда-то – до переноса столицы из Нара в Хэйян – здесь находился загородный дворец императоров. Этот дворец и бывшая столица стали постоянными ностальгическими образами поэзии. Постоянно используемый образ старой заброшенной столицы иногда подразумевает просто понятие провинции.
Мирумэ – «морская сосна» - род водорослей, которые употребляются в пищу и которые поэтому собираются рыбаками. В то же время может означать и «свидание».
Мисима – бухта, славящаяся красивыми тростниковыми зарослями.
Мискант – полевое злаковое растение. Цветет, т.е. «выходит в колос», осенью. Связать мискант – в любовной лирике означает связать себя любовными узами.
Миякодори – «птица столицы».
Мо – «одежды» и «скорбь, траур». «Снять одежду» получает вследствие этого смысл «избавиться от скорби и траура», в переносном значении от несчастья вообще.
«Молодые травы» («ранние травы») - вакана, семь или, в другом наборе, одиннадцать видов полевых злаков, которые употребляли в пищу зимой и ранней весной. Принято было преподносить в подарок друзьям молодые травы, собранные в седьмой день первой луны.
Мурасаки – воробейник аптечный – цветет летом маленькими белыми цветами. Часто переводится как фиалка. «Мурасаки (фиалки) с равнины Касуга» - образ молодых девушек, живущих на равнине Касуга.
Нагамэ – «грустная задумчивость» и «долгий дождь».
Нанива – берег моря близ Осака. Место известно своими зарослями тростника.
Наоби – синтоистское божество, обладающее способностью обращать дурные дела в хорошие и несущее людям радости.
Натори – река, традиционно используется как омонимическая метафора: название как бы раскрывает свое нарицательное значение: «дурная слава», «молва». Образ деревьев, затонувших в реке Натори, постоянен, используется в разных вариантах, в том числе как образ тайного, сокрытого, иногда – как образ обреченности.
Ночь, черная как ягода тута (нубатама-но ё) – постоянный эпитет макура-котоба, один из наиболее древних.
Нуса – особый предмет, употребляемый при синтоистских ритуалах. Нечто вроде палки с прикрепленными к ней лоскутами бумаги или ткани. «Большая нуса» - нуса особой формы, применяемая при обряде «великого очищения». Лоскутами этими подвергающиеся очищению гладят свое тело и затем выбрасывают их в реки, в море и т.п. Привешенные рядами лоскутки являются как бы руками этой нуса. Отсюда постоянные сравнения, особенно в поэзии, человека, за все цепляющегося, непостоянного, с такой большой нуса.
Облако оторвалось от вершины – образ, часто встречающийся в любовной лирике, символ непостоянства в любви. Облако может быть намеком на облако дыма от погребального костра.
Оги – многолетнее злаковое растение из семейства рисовых, шелест ветра по листьям оги – постоянный образ осени. Женщина в поэзии часто уподобляет себя листьям оги, которых вдруг коснется (прошелестит по ним) осенний ветер.
Оки – остров, в эпоху Хэйян – место ссылки лиц, неугодных императору.
Олень – считалось, что олень ночует в поле, а с рассветом возвращается в горы. Существовало поверье, что олень и кустарник хаги – супруги. Стон одинокого оленя, призывающего подругу, - постоянный образ поздней осени.
Оосака – Застава Встреч – застава между Оми и Ямасиро в краю Оцу. У заставы обычно прощались с теми, кто уезжал на Восток, прощались с надеждой на встречу в будущем, которая, однако, далеко не всегда осуществлялась.
Осень традиционно считалась порой грусти и печали. Отсюда неизменный образ слез, выражаемый постоянной метафорой – роса. Одновременно и намек на росу в полях – признак наступившей осени.
Осидори – водоплавающие птицы, подобные гусям или уткам. Обычно плавают парами и потому служат символом супружеской верности и привязанности.
Петух. Петуха в лентах выносили на окраину столицы в период смут и волнений – к четырем заставам. Крик петуха означает близость рассвета и конец любовного свидания.
Платье. Существовало поверье, что милого можно привлечь, если ночью вывернуть платье наизнанку. В эпоху Хэйян ночное платье служило и подстилкой и одеялом. Если мужчина очень любит женщину, у той сами собой распускаются завязки ее нижнего платья. Платье из перьев – одежды небожителей. Отбивание, выбивание одежды – постоянный образ «Песен осени». В те времена это был один из важнейших моментов подготовки к зиме. Платье, сшитое на зиму, в первозданном виде сидело плохо, ибо материя, как правило, была плотной и неэластичной. Поэтому, прежде чем надевать, платье «отбивали» при помощи валька: помещали на массивную каменную подставку и били по нему специальным деревянным молотком. Ткань смягчалась и приобретала блеск. Занимались этим обычно ночью. Замшелые одежды – образ одежды монаха из грубой ткани.
Померанцы – цветущие мандарины – традиционный образ воспоминаний (обычно о прежней любви).
Потрясающе-стремительные – перевод многосмысленного слова тихаяфуру, служащего постоянным эпитетом к слову «божество».
«Птичьи следы» – письмена, похожие в рукописном начертании на следы птичьих лапок.
«Пурпурные шаровары» - агримония китайская – полевой цветок с приятным запахом.
Река. Течение реки – образ-символ постоянства. Поток, стремительно мчащийся под гору, скрытый между деревьями, - постоянный образ глубоко скрытого страстного чувства. Образ плотины – символ препятствия, например, боязнь людской молвы. Река слез – традиционная гипербола, рядом с ней иногда встречается образ рукав-плотина.
Роса – постоянный образ мимолетности, эфемерности жизни. Растаять вместе с росой – в смысле «умереть» - постоянный мотив японской лирики. Один из первых признаков наступающей осени. Слезы – роса – постоянная метафора. Считали, что именно роса, а также моросящий осенний дождь «красит» зелень в осенние тона. Считалось, что цветы и травы вянут от росы и холодных дождей. Постоянная метафора: роса – жемчуг (жемчужинки). Сестра-роса – постоянный спутник осеннего холодного ветра. Заледеневшая к утру роса (слезы) – постоянный мотив песен поздней осени и зимы.
Рукав. «В рукаве волненье», «рукав увлажнен» - обычные образы слез, отираемых рукавом. Узкий рукав – символ бедности, низкорожденности. Черные рукава – образ одежды монаха. Ветер, дующий в рукава – постоянный образ, часто используется в песнях странствий. Рукава-изголовье – на любовном ложе под голову клали рукава.
Сакаки – клейра японская – священное дерево в синтоистских церемониях.
Синобу. Ткань, отличающаяся чрезвычайно путаным узором, прихотливыми переливами оттенков – в целом, лиловатого цвета (на гладкий камень накладывались различные травы и цветы, поверх них расстилался холст, который имели в виду окрасить, а затем по нему проводили гладким камешком, «натирая» его). «Ткань Синобу» означает как то, что узоры и окраска ее были наведены посредством особой травы, называемой Синобу, так и то, что именно такие ткани выделывались в местности Синобу. Также слово «Синобу» означает и понятие любовного томления, томительной страсти, тоски и одиночества.
Соловей японский, угуису – камышовка короткохвостая, чьи песни символизируют приход весны (однако поет и летом). Считали, что соловей зиму проводит в ущелье, в гнезде, а с началом весны прилетает в «селенье», то есть прежде всего в столицу. В классической поэтике бытует образ соловья, навевающего крыльями ветер на цветы вишни. Слезы соловья (пение птиц, а также «голоса» насекомых и некоторых животных (например, оленя) обозначались в японском языке словом наку – «плакать») – зимой соловей, как известно, молчит. Отсюда образ замерзших слез, которые весною, соответственно, оттаивают.
Сосна – традиционный образ ожидания, постоянная омонимическая метафора: мацу - «сосна» ассоциируется с мацу – «ждать». Древние сосны в Иванума (в древности Такэкума) – постоянный поэтический образ. Сосны в Такасаго - символ верности, преданности, надежности в любви.
Стрела из лука – стилистическое традиционное введение (дзё) к слову хару – «весна», присоединяемое к этому слову с помощью омонимической метафоры: хару – «весна» ассоциируется с хару – «натягивать».
Суга – селение в провинции Идзумо, но землю которой Сусаноо спустился с небес. В Суга Сусаноо построил дворец-терем «с восьмирядной изгородью» для своей жены Инада-химэ. Согласно мифу, по случаю возведения этого дворца Сусаноо сложил песню, которая считается первой песней-танка:
Над землей Идзумо – облака в восемь гряд…
С изгородью восьмирядною
Строю я дворец, -
Чтоб жену укрыть,
С изгородью восьмирядною!
Суминоэ – бухта на побережье в Осаке, близ храма Сумиёси. Славилась красотой соснового бора, а также двумя исполинскими соснами, что росли из одного корня.
Сумиёси – побережье залива Суминоэ, одно из живописнейших мест старой Японии, славилось своими древними соснами и синтоистским храмом, посвященным богу Сумиёси.
Танабата – праздник воссоединения влюбленных, отмечается в ночь на 7-е число 7-го лунного месяца. Согласно легенде, в которой фигурируют звезды Вега и Альтаир, в эту ночь раз в году звезда Ткачиха переправляется к своему милому, Волопасу, через Небесную Реку (Млечный Путь) по мосту, образованному стаями сорок («сорочий мост»). Дождь, выпавший в ночь Танабата, уподобляется брызгам с весел ладьи Волопаса, переправлявшегося через Небесную Реку к Ткачихе.
Таноми – «пить, зачерпнув ладонью» и, с другой стороны, «вера», «надежда».
Тацута. Принцесса Тацута (букв. «Ткачиха» - ткала парчу из багряных листьев) – богиня осени. Она отправляется в путь на Запад, в край увядания. Река Тацута берет начало в горах Икома, течет через места, славящиеся осенними кленовыми листьями, в префектуре Нара близ Икаруга и впадает в реку Ямато.
Тидори – птицы, во множестве гнездящиеся на речных берегах.
Токива – «Извечная» или «Вечнозеленая» - гора в Киото, в районе Укё-ку.
Торимоно – вид песен о ритуальных предметах, которые брали в руки при оправлении синтоистских обрядов.
Трава, густая трава – постоянный образ-символ заброшенности и запустения. Трава забвенья – цветы из семейства лилий. Летом цветут желтыми и красными цветами. Постоянный образ. Изголовье из трав (кусамакура) – постоянный образ, обычно употреблявшийся как эпитет-зачин со словом таби – «странствие». В старину завязывали траву в знак предотвращения бед или загадывая желание. Густые летние травы – образ любви, заполнившей сердце, и одновременно образ людской молвы, что «сплошной стеной» окружила влюбленных. Образ скошенной и разбросанной травы – постоянное сравнение, символ душевного смятения из-за любви.
Тростниковая дверь – принадлежность бедной хижины крестьянина или рыбака, горного приюта отшельника. Аналогично дверь, сплетенная из прутьев, хвороста.
Унохана – маленькие белые неприхотливые цветы, которые зацветают в начале лета, совпадая по времени с сезоном кукушки. Кукушка и цветы унохана – один из многих парных образов хэйянской поэзии.
Хаги – леспедеца двуцветная, полукустарник с желтыми цветами. Хаги цветет в брачный период оленей. Тема кустарника хаги, его листьев, красиво желтеющих снизу, и его мелких цветов, украшающих поля, - одна из постоянных в осеннем наборе.
Хризантема – цветок, с которым связывались надежды на долголетие. Праздник Хризантем (девятый день девятой луны) служил поводом для различных обрядов, связанных с долголетием. Белая хризантема от инея меняет свой цвет – желтеет (т.н. второе цветение). Согласно китайскому поверью, если выпить росу с цветка хризантемы или воду с этой росой, то можно продлить молодость и достичь долголетия.
Цикады. Стрекотание цикад воспринималось как плач, стон, отсюда образ – слезы цикад. Слезы – роса – постоянная метафора. Считали, что именно роса, а также моросящий осенний дождь «красит» зелень в осенние тона. Слезы цикад представлялись в поэзии как слезы горькие («кровавые»), отсюда – багряная окраска осенних листьев. Цикады на соснах – постоянный осенний образ. Слабеющие голоса цикад – образ глубокой осени, когда эти насекомые погибают от холода.
Червячки. Два шелковичных червячка – самец и самка – в одном и том же шелковичном коконе – образ двух любовников.
Шапка. Надевание шапки – достижение юношей совершеннолетия.
Э – «мелкий ручей» и «любовный союз».
Ямабуки – желтые розы. Растут обычно у воды – на берегу реки или пруда. Часто упоминаются в «Песнях весны». Омонимически схожи со словом яма – гора.
«Ямато надэсико» - гвоздика из края Ямато – обозначение трепетной и нежной красавицы.
Яшма белая – сиратама – постоянный образ слез. Яшмовое копье – постоянный эпитет к «дорога», восходящий к древнему мифу о схождении на землю внука богини солнца Аматэрасу, когда один из сопровождавших его богов указывал ему путь яшмовым копьем. Жизни яшмовая нить – постоянная метафора. С веткой яшмовой гонец – постоянный эпитет.
взято отсюда
|
